Готовясь к очередной конференции по промышленным инновациям, а также к лекции про акселераторы в одном уважаемом банке, осознал, что я – классический сапожник, имеющий с сапогами некоторую проблему. Сшить-то я сапоги сошью, акселератор могу организовать легко, буквально – на автомате. А вот определить теоретически, что это за явление такое, затрудняюсь.
Тем более, что за последние годы явственно стало ощущаться, что и по форме, и по содержанию разные программы акселерации стали существенно отличаться друг от друга. А еще закралось сомнение – не являются ли некоторые вещи, которые мы делаем в акселерационной индустрии, частями карго-культа, когда осталась только внешняя форма, поддерживаемая традициями и привычками. Чтобы развеять (или усугубить) свои сомнения, я провел небольшой опрос коллег по цеху, результатами которого хочется с вами поделиться.
Начнем с определения самого понятия “акселератор”, поскольку в нем лучше всего отражаются изменения, происходящие в отрасли. Большая часть ответивших продолжает считать, что акселератор – это программа, которая нацелена на развитие, “подпинывание”, обучение и консалтинг предпринимателей и их команд.
С этим, наверное, не поспоришь. Хотя тут я полностью согласен с Антоном Прониным из Фонда Сколково, который считает, что акселератор должен ускорять всех участников – не только стартапы, но и корпорации. Кстати, Михаил Эрман из Бизнес-инкубатора ВШЭ, ответил, что акселератор – это инструмент не ускорения, а отбора команд. Тоже интересная точка зрения. Про поиск команд под задачи пишет и Наталья Чернышова из Фонда Сколково.
Другой вопрос – для чего ускорять, в каких целях и в чьих интересах. Наряду с традиционной для индустрии точкой зрения, что акселератор должен помогать предпринимателям повышать инвестиционную привлекательность, капитализацию, привлекать новые раунды, есть и другие мнения.
И в самом деле, в наших реалиях сложно всерьез говорить о привлечении инвестиций и росте капитализации, если ты, конечно, не выращиваешь стартапы на экспорт. Если акселератор – это бизнес (а я продолжаю питать эту надежду), то он должен действовать в интересах и целях своего “покупателя”. Могут ли в России сами стартапы быть “покупателями услуг акселератора? Вопрос риторический. Поэтому интересны в ответах отсылки к тому, что акселераторы нацелены на тестирование бизнес-гипотез, поиск и упаковку команд для заданных целей.
Наиболее полный ответ, пожалуй, дал Дмитрий Калаев из ФРИИ.
“Что такое “акселератор” – зависит от стадии стартапа и от заказчика акселерации: основатель стартапа, инвестор (фонд или ангел), корпорация.
Для стартапа – получить результат в развитии бизнеса и привлечь следующий раунд, для инвестора – ускорить рост капитализации или проверить какие-то опасения инвестора, для корпоративного заказчика – подтвердить пользу решения стартапа для корпорации. Акселератор проектирует свою работу уже исходя из задач заказчика”. Д. Калаев, ФРИИ
Добавить нечего. Осталось только взглянуть на рынок – и приоритизировать.
Респонденты выделили следующие разновидности акселераторов.
По задачам:
- венчурный
- корпоративный
- образовательный
- консалтинговый.
По принадлежности:
- корпоративный
- государственный
- институтов развития
- венчурных фондов
- самостоятельный.
Различия между корпоративным и венчурным акселераторами участники рынка понимают очень четко и вполне однозначно. Корпоративный акселератор направлен “вовнутрь”, венчурный – “вовне”, на открытый рынок.
“Венчурные: основной фокус – стартап и его показатели. Цели – проверка гипотез, анализ бизнес-модели, поиск точек кратного роста и инвестиционного потенциала.
Корпоративный: основной фокус – проблема корпорации. Цели – проверка гипотез, связанных с тем, насколько хорошо стартап закрывает потребности корпората в улучшении операционной деятельности, выходе на новые рынки или выпуск новых продуктов. Редко бывает поиск инвестиционного потенциала, когда корпорат готов приобретать долю”. А. Пронин, Сколково
Юрий Федоткин из Expanse Capital отметил также, что корпоративный акселератор и венчурный различаются уровнем зрелости стартапов, с которыми работают. Корпоративные акселераторы не готовы работать со стартапами, уровень зрелости которых ниже TRL6.
Главный обязательный элемент любого акселератора, который был отмечен всеми участниками, – трекинг/менторство. Естественно, программа должны начинаться с процесса скаутинга/отбора команд. Отмечены также в виде значимых составляющих нетворкинг, участие экспертов. А вот по поводу обучения мнения разошлись. Некоторые респонденты прямо называют образовательную программу факультативной или опциональной составляющей. Что касается продолжительности программы, то превалирует мнение, что она должна продолжаться от 3 до 6 месяцев.
Выгоды, которые приобретает стартап от участия в акселераторе, зависят от типа акселератора. Некоторые ответившие выделили в качестве главной выгоды для проекта возможность понять себя, свой проект, своего заказчика.
Главное, что дает корпоративный акселератор – возможность найти стратега или клиента, быстрее подписать контракт с корпорацией. В ходе акселерации проект также может поднять свою зрелость по TRL. Также в качестве ценности для стартапа названы возможность привлечь дополнительную экспертизу и нетворкинг.
В свою очередь, корпорации от участия в акселерационной программе приобретают возможность доступа к новым проектам, расширения пайплайна, лучшего понимания рынка. Отработанные организационные формы акселерационных программ позволяют им ускорить работу с инновациями и повысить их эффективность. Дополнительной выгодой для корпоратов называется изменение корпоративной культуры, развитие внутреннего предпринимательства.
“Корпоративным партнерам программа акселерации в первую очередь дает прямой эффект на вложенный рубль получить заработанный рубль. Правда этот эффект отложенный так как он явно возникает на этапе масштабирования, а от момента окончания акселерации до полноценного масштабирования еще уходит 6-12 месяцев.
Косвенный эффект – изменение культуры компании. Больше сотрудников начинают задумываться и реализовывать в компании разные проекты больших и малых улучшений, получают навыки работы в условиях неопределенности, берут ответственность за формулирование и получение измеримого результата.” Д. Калаев, ФРИИ
Отвечая на вопрос о том, чем отличается от других именно их акселератор, респонденты выделили умение работать с корпоративными заказчиками, нацеленность не на привлечение инвестиций, а на рост проекта, отраслевую специализацию. При этом, многие отметили, что каждая их программа уникальна.
“В целом – это bespoke акселераторы, те организованные под конкретные цели заказчика, без “штампованной” программы”. О. Казменко, GVA
В качестве заключения, можно констатировать, что отрасль находится в поиске новых моделей и смыслов, все организаторы акселераторов стараются адаптировать свои программы под задачи заказчиков, поэтому все программы по своему уникальны. Похоже, одна на всех модель а-ля Y Combinator и сериала “Кремниевая долина” осталась в прошлом.
Какие формы и модели станут “каноном” в ближайшем будущем? Сохранится ли вообще ниша акселераторов как вида бизнеса? Будущее покажет, и уже довольно скоро.
В опросе приняли участие: Луиза Александрова, СОБА, Ольга Казменко, GVA Дмитрий Калаев, ФРИИ, Антон Колмаков, УГМК-Телеком, Мария Морозова, Loga Group, Антон Пронин, Фонд Сколково, Юрий Федоткин, Expanse Capital, Наталья Чернышева, Фонд Сколково, Михаил Эрман, Бизнес-инкубатор ВШЭ, Федор Яковлев, Startup Lab.
